Привокзальные жрицы любви

«Приказываю заступить на охрану общественного порядка в Железнодорожном районе города Н-ка... По постам и маршрутам разойдись!». Ну вот закончился развод, эту неделю перед командировкой, службу буду нести на новом месте, подменять товарища. Через неделю наша рота ППС убывает в командировку и нас, чтобы не бухали в ГОМе (городской отдел милиции) перевели в центр, нести службу поближе к РУВД (районное управление внутренних дел), на глазах у начальства. Старшим у меня сержант милиции Леха, парень лет 30, примерно 100 кг живого веса, соответствующая ряшка и комплекция. Леха на этом посту – привокзальная площадь нашего достаточно крупного города в Сибири, уже около года тусуется и «все порядки знает», я подменяю временно, его напарника, пока тот в отпуске. Ну а я через неделю убываю в командировку и мне все «похуй». На улице 1997 год, бабье лето, тепло, девченки красивые, полуголые по городу ходят. Благодать.

Пришли на пост, зашкерились в парке на лавочке, пьем пиво - общественный порядок охраняем. Леха меня инструктирует уже по настоящему. Вон видишь у центрально входа таксисты стоят, водкой паленой торгуют из машины- их не трогать, бабки с семечками и пирожками тоже «наши», вот «шалашовки вокзальные» справа от таксистов их тоже не трогать, вечером они натурой отработают наше покровительство и защиту. Ну вроде все, пиво допили, пошли по маршруту службу нести, порядок этот охранять – общественный.

Проходим мимо этих жриц любви вокзальных, ну и видок у них. У одной фингал под глазом, датые уже с утра. Стоят курят, пивом догоняются. Рядом с ними пацан какой то невысокий, худощавый в спортивном костюме и кроссовках стоит, курит. Леха с ним поздоровался, подмигнул «привет Сашка». Идем дальше о бабах, о службе нашей тяжелой разговариваем, семечки щелкаем, граждан наших охраняем от хулиганов.Леха мне говорит, а Сашка то миньетчица отменная, молодая, чистенькая еще не опустилась, можно вдуть. Так это баба??? Да. Вечером познакомишься.

День подходит к концу, вечером у нас ужин, работать до 2 ночи. Леха у бабок на вокзале три чебурека отнял, у таксистов бутылку водки взял пошли ужинать, по дороге Леха Сашку дернул «пошли с нами». Пришли в подземный переход на привокзальной площади, там у нас «шкера»- комната за железной дверью, там какие то трубы, провода и самое главное - диван и стол. Диван, видимо откуда то с помойки приперли, чтобы натуроплату от проституток вокзальных принимать. Леха, как старший на посту с Сашей первый уединился в этой комнате любви. Я снаружи с чебуреками в руке продолжал покой граждан охранять. Минут через двадцать Леха довольный вышел, твоя очередь говорит, иди, а я домой пошел на ужин, у тебя час времени. Захожу я в это помещение, там окон нет, лампочка тусклая горит, пол бетонный пыльный, на столе бутылка початая водки стоит без закуски и Саша сидит на этом грязном диване голая, смотрит на меня опасливо. Сама такая худющая, ребра торчат, живот впалый, титек нет совсем, одни темно розовые большие соски на груди выделяются. А я у входа встал, дверь закрыл и ее разглядываю. Блять ребенок совсем, хотя глаза взрослые и явно не малолетка, но такая забитая. Пауза затянулась и она сама встала с дивана, подошла ко мне положила руки на плечи, стала целовать в лицо, за мочку уха кусать-возбуждать типа. В губы целовать боится, чтобы не брезговал, да и не принято, видимо у проституток вокзальных в губы людей целовать. А я вижу ее кожу белую, прикосновение груди ко мне чувствую, волосы мягкие нос и щеки щекочут. Она расстегивает куртку, залазит руками под рубаху, начинает мне за соски щипать, потом по спине гладить, за шею целовать. Я ее тоже по спине глажу, по попке упругой, начинаю ее целовать в шею, грудь. Лизать ее соски, кусать несильно их кончики, возбуждаюсь короче. мой стойкий оловянный солдатик уже весь мокрый и в боевом состоянии стоит, через брюки в ее таз девичий упирается.
Запах ее молодой чувствую, совершенно вокзалом и блядями вокзальными не пахнет, запах приятный такой чистый, девичий.

Все готов мент, даже заразы венерической никакой не боюсь. Но все равно, чувствую что то не то, не пойму, что же. Саша тоже чувствует что то, смотрит на меня непонимающе. Давай вроде говори, что надо, трахаться или сосать. Мне вроде и хочется ее, но какая то жалость к ней и тоска навалилась. Она начинает мне штаны расстегивать, руками мой член трогать, а у меня конфуз. Не хочу уже ее и солдат мой падает, так и не сделав своего дела. Ну да ладно застегиваю штаны, может еще захочется, время то есть. Она смотрит на меня как то сочуствующе и уже не я ее а она меня получается жалеет.
Сели за стол я водки ебнул стакан, закурил. Саша мне говорит, чего то жрать охота давай свои чебуреки. Взяла она их и стала есть да так жадно и смачно, как будто сутки не ела. Я ее спрашиваю, ты что весь день не ела. Да говорит не ела и вчера не ела. У меня все настроение трахаться прошло, а какая то тоска и обида на жизнь нашу хуевую и беспросветную поднялась. Водки выпили этой левой, ацетоном она отдавала. Кроме водки питья никакого не было, Саша запила чебуреки глотком этой бурдамаги, посидели, поговорили. Она оказывается из района приехала, бывшая детдомовская. А сейчас в поселке возле города в ПТУ училась на штукатура и жила там в общаге. Учиться конечно она не училась, а на вокзале подрабатывала.

А мне так ее жалко стало и всех баб российских и себя тоже, да еще ссал перед командировкой. И злость какая то проснулась не знаю, правда на кого. Саша ушла, принесла мне еще бутылку водки. Я ее прогнал и один бухал в этом подвале с тоски. Через некоторое время Леха пришел и стал на меня орать, а я ему по морде дал. Он сука трезвый и сильнее был и меня табуреткой по голове охуярил, голову разбил. Залили всю эту кондейку кровью моей, у меня до сих пор шрам на лице имеется. На следующий день мы с Лехой помирились конечно, но при мне он Сашу больше не драл. А я с ней сходил один раз в столовую вокзальную, покушали, за жизнь поговорили. А через неделю мы с этого же вокзала поехали в командировку в Моздок и дальше потом. Меня никто не провожал, матери ничего не сказал куда едем, а девушки у меня не было, кроме воровки Наташки и то один раз всего.

А когда тронулись я видел, что Саша с этими прошмондовками вокзальными на перроне стоит и кажется, что мне она рукой махнула. Я потом ее три месяца в командировке вспоминал, дурак был. Вот такая история эротическая получилась.