Мне 18 лет, скоро 19, у меня хорошая фигура - тоненькая талия, грудь третьего размера с небольшими сосочками, стройненькие ножки. Хочу рассказать о прошлом действительно незабываемом лете.
В августе каждого года мы с подругами тусим на музыкальном фестивале несколько дней подряд, но в тот год никто из них не смог, я поехала одна и попросилась в лагерь к едва знакомым ребятам. через час после приезда я уже умирала от жары, тень дереевьев не спасала, в палатках было как в сауне. Не долго думая я сняла шортики и пошла искупаться в озеро в маечке и трусиках. Прохладная вода приятно обволакивала тело, выходить не хотелось, но и вечно оставаться в воде тоже нельзя. Я возвращалась в лагерьпо пыльной дороге, сосочки выпирали из под маечки, белые трусики просвечивали и очертания губок были более чем явственны. На меня смотрели с самыми грязными мыслями, а меня это только радовало и возбуждало. В лагере как раз встречали нового гостя - Мужчину лет 40, с животиком, вокруг глаз морщины, на безымянном кольцо, в общем - не мечта восемнадцатилетней девочки. о сексе с ним и подумать было смешно.

Весь день и вечер мы пили, веселились, я наслаждалась вниманием мужчин, но никому не позволяла к себе даже прикоснуться, мне это казалось гадким и пошлым. Отрывались, танцевали, купались, пели часов до двух, потом все постепенно начали расходиться по своим палаткам, остались только мы с Павлом - так звали того гостя лагеря, которого я встретила после купания.
- Не хочешь погулять? тут рядом поют хороший фолк. Может послушаем? - обратился он ко мне.
Я согласилась, сама хотела пойти послушать, но боялась заблудиться в темноте.

Кое-как мы нашли сцену, перед ней сидело всего около 100 человек, но свободное место на скамейке было только одно, на которое Паша и сел, а я устроилась на земле, облокотившись на его колени. Музыка была ритмична и энергична, настойчива, но не раздражающая. Я закрыла глаза и вспоминала счены из прошлого - каждый удар по барабану ассоциировался с мощной фрикцией, звуки других инструмнтов - со стонами, шлепками по попе, возбужденным дыханием. я так увлеклась своими мыслями, что не сразу заметила, как Паша сменил свое положение, теперь я упиралась не в его колени, мой затылок был прямоо у него между ног. через несколько минут он набрался храбрасти - его рука аккуратно начала гладить мои длинные волосы и шею, поглаживать ключицы, через вырез майки он гладил мне грудь, играл пальцем с сосочком. Я уже давно текла, все моральные принципы полетели к чертям, мне просто хотелось, что бы этоот человек меня хорошенько трахнул. Паша, как будто прочитав мои мысли, взял за руку и повел меня к нашему лагерю. Я молча шла с ним рядом, сердце вырывалось из груди ,трусики уже давно были мокрыми. Вот и дошли. Он властным движением направил меня в свою палатку. Матраса в ней не было, от земли пол отделяла только нетолстая ткань.

Паша почему-то не зашел сразу за мной, он залез в палатку через пару минут:
- Ложись на спину!
Я не решилась его ослушаться.
Все происходило на так, как мне казалось правильным. Он без эмоций полностью раздел меня - стянул и маечку, и джинсовые шортики, и трусики, а после просто начал поглаживать меня. Он гладил мои ноги, животик, грудь, шею, руки. Все это меня несколько смущало, я попыталась встать, но он грубо толкнул меня обратно
- Пошевелишься без разрешения - врежу!
Эти слова меня завели просто до предела - я чувствовала, что я уже не просто мокрая, мои соки стекали по попке на пол палатки.
Паша засунул палец мне между ног
- Какая ты мокренькая и теплая! как же мне хочется... ты хоть совершеннолетняя?
Я кивнула, как раз несколько дней назад мне исполнилось восемнадцать.
Паша улыбнулся. Он быстро разделся - на нем были только майка и шорты и навис надо мной. двигаться мне по прежнему не позволялось... Бедрами я чувствовала его твердый член, он целовал мою шею, животик. В конце концов я не выдержала и попыталась заснуть его член в себя, но попытка не увенчалась успехом:
-Что я тебя говорил?
Удар ладонью по щеке, из глаз посыпались слезы.
- Ты еще и плакать тут будешь?
Eще один удар по другой щеке.
Паша резко поставил меня раком, схватил за волосы, повернул голову к себе, его глаза горели странным блеском, а лицо было искажено страстью и злостью
- Будешь знать, как не слушать взрослых

Он плюнул мне на попу и резко, быстро зашел на всю глубину, испустив сладостный стон. Я от боли чуть не потеряла сознание - его член был очень толстый и большой, а в эту мои дырочку никто не засовывал ничего толще пальца.
Я упала лицом на пол, он наклонился вперед и начал целовать мою спину, произнося неразборчивые, но судя по интонации, нежные слова. Аккуратно, потом быстрее он насоживал меня на себя держа за бедра. через минут 10 - 15 он вышел из меня, перевернул меня на спинку, поднял меня за ноги на уровень члена и резко насадил меня через писечку. наши стоны сплились в один. Паша начал меня приподнимать и опускать, медленно, слегка постанывая. мой клитор теся об его лобок, мои стоны разбудили, наверное, всех в лагере, пол был мокрый от сквирта, ноги постоянно сводило судорогой, мне хотелось все большего темпа, но он наслаждался медлительностью и теплотой. Вскоре я не выдержала, вырвалась от него, повалила на спину и уселась сверху.

Глубоко, тепло, быстро, его стоны, мои почти что крики.
Он держал руки у меня на бедах, я быстро опускалась и поднималась, снова оргазм - я уперлась в него максимально глубоко, тело сводит судорогой. Не успела я немного отойти, как он снова резко меня скинул с себя и поставил на четвереньки, вств на колени передо мной. Его большой, толстый член был прямо перед моими глазами - я приблизилась, провела язычком по головке, нежно ее обсасывала, как он намотал мои волосы себе на кулак и вошел в мой ротик на всю длину. Я пыталась вырваться, но не тут-то было - он стал трахать меня в горло со всей силы, на всю глубину, заставляя при этом смотреть ему в глаза. войдя в меня на всю глубину он оставил мою голову так, его ноги начала сводить судорога,я услышала его протяжный и громкий стон, я почувствовала сперму - сладко-соленую, но не могла ее ни проглотить, ни выплюнуть - сперма пошла носом, и только тогда он меня отпустил. усталые и голые, мы лежали на жестком и мокром от сквирта полу палатки, обнимались, он целовал мои волосы, как естественное продолжение меня, сперма все еще была но моем лице, не было сил даже вытереть ее. Это была моя лучшая поездка на фестиваль, хоть и вернулась домой я вся в синяках.