Будучи пионервожатым, лишился девственности с училкой

Первый раз с женщиной

Девственности я лишился уже будучи студентом университета, в 19 лет. Нас направили в лагерь пионервожатыми. После отбоя, когда шумливая ребятня спала, вожатые и воспитатели собирались в административном здании, где пили вино, пели под гитару. Потом возле здания делали костёр, сидели вокруг него. Воспитателем группы, где я вожатствовал, была молодая незамужняя сельская учительница начальных классов Татьяна Владимировна, старше меня на четыре года. Простое крестьянское лицо, но тело в самом соку: высокая, упругая грудь, точеные ножки. Дрочить на неё можно часами. Я был девственник, потому никаких намёков ей не делал, к тому же был немного стеснительным.

Мы с ней быстро сдружились. Я ей по-джентельменски уступил единственную комнату для вожатых, а сам спал в спальне с пацанами. И вот в пятый вечер с начала лагерной смены, захмелевшие от вина, мы сидели у костра. Татьяна рядом со мной. Мы ржали от анекдотов, приколов. После жаркого дня становилось прохладнее. Смотрю, Татьяна ёжится - она была в летнем платьице. Я стащил с себя свитер, даю ей.
- Ой, не надо, - смущается она, а сама восхищенно смотрит на меня.
- Надевай, а то заболеушь, и я один с ребятнёй не управлюсь.
Она надела свитер и как-то доверчиво прижалась ко мне плечом и произнесла:
- Надо было спортивный костюм мне надеть.

Вот по кругу пошла опять бутылка с вином. Каждый наливал себе в чайную чашку. Мы с Таней чокнулись, выпили. Посидели ещё минут тридцать.
- Что-то я сегодня устала, спать хочу, - грустно сказала она.
- Пойдём на дачу, я тебя провожу.

Она кивнула. Мы медленно шли по тускло освещённому лагерю, любуясь сочными летними звёздами. Я ей даже стишок про звёзды на память прочитал. Она улыбаясь глянула на меня. Я завёл Таню в её комнату. Она включила свет.
- Подожди, я сейчас тебе свитер отдам, - сказала она.

Стала снимать его через голову. Я залюбовался её телом, пока её голова была в свитере. Но не успел от грудей глаз оторвать, когда она вынырнула из свитера и перехватила мой взгляд и как-то хитро улыбнулась.
- На, спасибо.
- Пожалуйста, спокойной ночи, - сказал я и (вот, что значит выпитое вино, стеснительности как не бывало) поцеловал её в щёчку.

Но Таня крепко обхватила меня, и мы замерли в долгом поцелуе. Я чувствовал телом её упругие груди, а под платьем на спине ладонями нащупал лифчик. Я и так был под хмелем, но поцелуй, и женское тело, находящеёся так близко отменяя, ещё больше опьянили. Мой друг стал интенсивно набрякать. Но пространства в джинсах было для него мало, тем более что до этого покоился он головкой вниз. Пришлось немного отстраниться и рукой подправить его вверх. Но Тане показалось, что я хочу вырваться из её объятий, и ещё крепче прижалась ко мне. Я правой рукой стал нежно мять ей грудь. Мы продолжали целоваться. Тут она отстранилась от меня.
- Сейчас.

Подошла к двери, закрыла её на задвижку, зашторила занавески на окне, выключила свет. Комната освещалась только лунным светом и фонарём на столбе. Таня вернулась ко мне. Мы опять стали целоваться. Я подхватил её на руки (силён же был!) и понёс на кровать, положил, а сам встал на колени рядом, целовал губы, щеки, подбородок, шею, правой рукой расстёгивал пуговицы спереди на платье. Вот моя рука оказалась под ним. Ладонью я нащупал атласную поверхность лифчика, сквозь материю которого выпирал сосок груди. Я помял его.

Член у меня гудел от возбуждения. Помял его через джинсы левой рукой и тут же прекратил, ибо чуть не кончил. Я продолжал ласкать сквозь лифчик грудь, как Таня привстала, опять сказала: "Сейчас". Каким-то неуловимым движением расстегнула через платье лифчик и, как фокусник, не снимая платья, через рукав вытащила бюстгальтер, повесила его на спинку стула, стоявшего рядом, и опять легла.

Моя рука по-хозяйски нырнула ей под одежду к грудям. Они оставались такими же упругими, как резиновые мячики, нежными, тёплыми. Соски торчали величиной с мизинец по первую фалангу. Я нежно мял их, целуя Таню. Потом поцеловал ложбинку между грудей, немного пососал левый сосок, потом - правый. Танино дыхание дрожало от возбуждения. Не останавливаясь на достигнутом, я стал скользить правой рукой поверх платья к ногам, к подолу. Добрался до колена и стал медленно двигать ладонью по ноге, ближней ко мне, сдвигая подол платья к её поясу. Вскоре рука оказалась на Таниной ляжке. Двинул ещё и ощутил местом между большим и указательным пальцем материю её трусиков, коснувшись этим же местом её лона. Таня ещё крепче впилась в мои губы. А я тем временем уже средним пальчиком мял её женские прелести сквозь трусы. Таня податливо согнула новую ногу, поставила её на ступню и отодвинула колено в сторону. Я мягко надавливал на всё, что было у неё между ног. Потом отстранился от лица и уже двумя руками стал стягивать тугие трусики. Таня приподняла попу, чтоб не мешать скольжению, (я успел заметить темную полоску волос между её ног), а потом сама привстала и начала снимать с меня майку. Я приподнялся, она расстегнула ремень джинсов и стала сдвигать молнию на ширинке и потом стягивать штаны с моего зада. Я помогал.

Вот я остался в плавках, которые четко обрисовывали вздыбленный член, лежавший под углом к пупку. Таня тут же стянула с меня плавки. Член выскочил на волю. Головка блестела в лунном свете. Таня кинула на член восхищенный взгляд. Я стал помогать ей снимать платье и лёг с ней рядом. Продолжал целовать, ласкать груди, потом рука скользнула в её волосатую промежность. Я ощутил пальцами завитки волос и влажную ложбинку. Таня широко раздвинула ноги и правой рукой взяла в ладонь мой член и начала мять его. Немного ещё поласкав Таню, примостился сверху в позе миссионера над женщиной, опираясь на локти. Таня широко раздвинула ноги. Мой член, видно, подсознательно зная дорогу, безошибочно погрузился в скользкое влагалище. Я стал двигать тазом. Таня двигалась мне навстречу, притягивая руками к себе меня за ягодицы. При этом мы продолжали целоваться.

Каковы были первые ощущения? Естественно, женское лоно - это не рука. Это что-то тёплое, скользкое и нежно охватывающеё член. Если в стакане подогреть до температуры тела растительное масло и опустить туда эрегированный член, будет примерно что-то похожее. Плюс, конечно, мягкое сопротивление стенок влагалища. Это уже потом у меня жена научилась напрягать мышцы влагалища, и во время занятий любовью были уже другие ощущения. Но об этом в другой главе.

Мысль о том, что я - в женщине, что мой член там, что я, прости матушка Русь, еб..сь, а ещё плюс вынужденное недельное воздержания от онанизма (не при пацанах же дрочить!) - всё это накатило, я не удержался и уже после нескольких качков кончил. И тут надо сказать спасибо его Величеству Онанизму: я не стал вынимать член, а продолжал двигаться, член-то стоял. Таня стала постанывать. "Наверно, тоже будет кончать", - подумал я, потому что она яростнее прижимала меня к себе, впиваясь ногтями мне в ягодицы (блин, болели потом эти места!) и выставляя вперед лобок. Я понял, что она хотела своим клитором касаться моего лобка или места у основания члена. Стал помогать ей. Действительно, она кончила, издав длинный стон и яростно целуя моё лицо. Это меня ещё больше завело, что я тоже кончил и против своей воли тоже застонал. Интересно, слышали нас или нет спящие за стеной детки, ведь, оказалось, и ржавые пружины кровати неслабо скрипели?!

Я ещё был над Таней, целовал, целовал, целовал её лицо.
- Я чуть сознание не потеряла, - прошептала она, глядя на меня пьяными от пережитого оргазма глазами.
- Ты меня сама с ума свела, - благодарно ответил я и снова поцеловал её.

После второго бурного оргазма мой член попросил пощады и сник. Он выскользнул из Тани эдаким невинным мальчиком. Я привстал, глянул на него и увидел, что блестит не только от смазки и спермы, но и был в крови. Я ошарашено спросил:
- Господи, Танюша, ты была девственницей?

Она глянула на мой член, быстро вскочила, глянула на простынь. Там тоже были пятна крови и, наверное, вытекшей из вагины спермы.
- Ой, сейчас, - сказала она.

Подбежала к электрическому чайнику, воткнула вилку в розетку, потом вернулась к кровати, сняла простынь повесила на спинку кровати, достала широкую миску, выключила чайник.
- Подойди сюда, - скомандовала она.
Я послушно подошёл.
- Держи здесь, - дала мне миску держать под яйцами и стала тёплой водой поливать на член, а другой рукой мыть его, лобок и яйца.

Такого поворота дел я не ожидал. Она всё делала так нежно, что моё естество стало опять наливаться.
- Давай сюда, - забрала миску, поставила на пол, присела над ней и полила воду на руку и стала мыть свою писю.
- Тебе помочь? - вызвался я.
- Спасибо, - ласково ответила она. - Полей мне на руки.

И уже двумя руками мыла себя. Вода в миске была тёмной. Потом дала мне полотенце, другим вытерлась сама. Достала вату, подложила между ног и надела белые трусики, быстро застирала испачканное место простыни. А я, как чурбан, стоял и любовался её телом, мелким покачивание стоящих грудей со всё ещё торчащими сосками. Таня застелила другой простынью. Мы снова легли, укрылись, обнялись - она по пояс голая, я - совершенно голый.
- Ты что не сказа, что девственница? - не унимался я.
- Давай не будем об этом. Мне было очень хорошо с тобой.
- Мне тоже...
- Ты такой ласковый, нежный, опытный. У тебя до меня было, наверное, много девушек...

Я хотел было соврать, мол, на неделе по пять штук менял. Но сказал правду:
- До сегодняшней ночи сам был девственником...
- Правда? - Таня аж привстала на локте и удивленно и одновременно восхищенно посмотрела мне в глаза, проверить, не вру ли.
- Да, а что? - наивно переспросил я.
- Да так, ничего.
Она с какой-то таинственной улыбкой снова легла мне на плечо. Я крепко приобнял её, чувствуя упругие мячики грудей своим телом.

Мы ещё поболтали о том, о сём и уснули. Помню, как перед рассветом пробудился: я лежал, прижавшись к её спине. Мой член был под утренней эрекцией и лежал как раз между её ягодицами, стянутыми трусиками, прижатый к моему животу. Свободной рукой я обнимал Таню, держа в ладони её грудь. "Не слабо я устроился!" - сладостно подумал, чуть сжал грудь и напряг внутритазовые мышцы. Член послушно дёрнулся. Но Таня крепко спала.

Я было стал снова впадать в сон, но тут меня словно холодной водой окатило: "Господи! Я же два раза в неё кончил! А если она забеременеет?" Короче, сон до утра как рукой сняло. Член, зная, что натворил, быстро сник. "Блин, жениться в 19 лет не входило в мои планы, да сразу ещё ребёнка заводить... Мне ещё учиться и учиться... Скоро подъём".

Я тихонечко, чтобы не разбудить Таню, вылез из-под одеяла, надел плавки, взял свои вещи и на цыпочках в комнату мальчишек на свою кровать.
Я лежал на спине и решил: "Ну что ж, если судьба, и Таня забеременеёт, женюсь. В конце-концов, я не сука. Да и хороший она человек, влюбиться можно". Потом вспомнил её тело, грудь, волосатое лоно, первые ощущения члена там, в женщине. Праздничное настроение, что я уже не девственник, снова вернулось. Член встал. Я и не заметил, как тихонько дрочил его под одеялом. "Да здесь же пацаны десятилетние! Сейчас кто увидит, позору будет!" Притаился. Огляделся. Все мирно спали предрассветным сном. Я повернулся к стене, довёл себя до оргазма, слив сперму на пол, отодвинув матрац от стены, и уснул.

Весь день Таня на меня смотрела с какой-то нежностью и грустью. Она поняла, что я ушел из её комнаты, чтобы утром не компрометировать перед детками. Старался ей улыбаться, хотя кошки на душе скребли - забеременела иль нет? Решил в обед съездить в районный посёлок, что недалеко от лагеря, и в аптеке купить с десяток презервативов. До конца смены две недели, а с Таней ещё покувыркаемся. А когда приехал, меня ошарашили новостью: принесли телеграмму Тане. У неё в деревне при смерти была мать. Таня собрала вещи и уехала. С отрядом ребятни "воевал" весь остаток смены сам.

С другими девками-вожатыми в лагере я не спал - они уже были "забиты" физруком и замначальника лагеря. Я переселился в Танину комнату, где лишился девственности. Дрочил через ночь, забрызгав всю стену, к которой была придвинута кровать. Каждый раз при дрочке проигрывал тот памятный вечер, Танины груди, как она мне мыла член, как он покоился под утро у неё между ягодицами...

С Таней я так больше и не встретился. И не понял, была ли она девственницей, хотя я ничего не чувствовал, когда вводил член. Может, у неё начинались месячные, потому-то кровь? Если так, то беременность ей не грозила. В любом случае, она могла бы меня найти, зная вуз и факультет, где я учился. Я и сейчас, когда у меня уже жена и другие были женщины, с нежностью вспоминаю эту сельскую учительницу, сделавшую из меня мужика, и под воспоминаниями дрочу на неё. Дай Бог ей сладких оргазмов!