За Козла с его жопой ответите!

198..год, перестройка, гласность, кооперативы, первые официальные миллионеры, Михаил Сергеевич - ветер перемен. Но это там, в столице, на западе, за Уралом. У нас в Сибири все по прежнему – жизнь провинциальная, размеренная, неторопливая.

А мне 18 лет, детство перешло в юность, май, весна. Позади первый курс института, лучшие годы мои. А в кармане повестка в военкомат. Контрольная явка, нехитрые проводы и вот: « Прощайте дамы, пальто из ламы, наш уезжает эшелон...». Едем из Сибири на юг отдавать Родине, советской еще, свой священный долг. Целый вагон призывников – студентов из провинции. Почти 4 суток пути и мы в Краснодаре, по дороге еще новобранцев подсаживают с городов наших рассейских. Из Краснодара дальше на грузовиках. И вот конечный пункт нашего путешествия небольшой городок на юге. Бетонный забор, колючая проволока, вч 23...

Начались суровые будни. Солдат должен стойко переносить все тяготы и лишения армейской службы... Часть учебная, мы тут транзитные пассажиры, через пол года учебы приедут «покупатели» и мы – новоиспеченные младшие военные специалисты поедем дальше - в войска, уже до конца службы. А сейчас все жестко. Дедовщины нет в учебной части, вместо нее Устав. Учебка - 3 батальона по 4 роты в каждом. В роте 4 взвода по 25 бойцов, из них 4 отделения по 6 человек и замкомвзвода (заместитель командира взвода)- сержант срочник. Еще командир взвода есть – капитан. Весь день расписан – занятия по спецподготовке, строевая, стрельба, наряды. Солдат всегда должен быть чем то занят и заебан. Передвижения по части только бегом, не менее двух бойцов строем. Честь отдавать всем старшим военнослужащим от ефрейтора. Армия, советская, погоны голубые ебать-копать. Спать и жрать солдату по минимуму, работать по максимуму. Главное заебать солдата, чтобы мозг мог только исполнять приказы и не задумываться, любые посторонние мысли жестко искореняются. Тяжело, грустно, противно, единственное утешение – в войсках все будет по другому. А по какому – хуй его знает.

Распорядок учебки прост и однообразен. Утром подъем, зарядка, кросс - 5 км.. Быстро помылись и на завтрак бегом, строем, с песней, 5 минут - что успел проглотил. «Закончить прием пищи».Встали по команде и бегом на занятия. Хлеб с собой нельзя – это страшное воинское преступление. Наказание - будешь жрать перед строем две булки хлеба и зашьешь себе все карманы, предварительно засыпав их песком. Занятия: до обеда - ориентирование на местности, топография, определение координат, радиопередающие устройства, передача и прием на слух радиотелеграфных сигналов, кодировка и шифровка передаваемой информации, устав, политподготовка. Бегом строем с песней на обед - 10 минут, после обеда - физо, стрельба, строевая, устав, политподготовка. Ужин бегом за 5 минут, затем строевая с песнями, самоподготовка, хозработы разные (плац мести, красить, белить, таскать, копать). Просмотр программы «Время», вечерняя поверка, отбой. Романтика армейская, мыслей никаких все время хочется спать и жрать. Сон на занятиях жестко карается - указкой по башке по рукам, по всем частям тела, затем занятия продолжаются стоя, причем стоит весь взвод, злобно поглядывая на виновника. Преподаватели спецдисциплин - офицеры, действительно грамотные, с практикой большой, только грубые, злые, иногда пьяные. По окончании учебки мы должны стать военными радистами – кодировщиками, корректировщиками огня. Предполагаемая задача которую мы должны выполнять – проникновение небольшой группы в тыл врага, установление местонахождения объектов и живой силы противника. Определение координат, передача их командованию и максимально быстрое удаление группы от этого объекта. Далее работает «Град»,артиллерия или авиация. Не успела группа свалить далеко и быстро, извините, «кто не спрятался, я не виноват». Такая вот примерно воинская учетная специальность ВУС №...

Но это так сказать отступление от темы. Во взводе все одного призыва, только замкомвзвода - срочник старослужащий. Рота 100 человек все в одной казарме, кровати в 2 яруса, здесь же комната хранения оружия. В роте 6 срочников старослужащих – 4 замкомвзвода - сержанты, старшина роты и каптер (кладовщик). Они то и угнетают все остальное безропотное и забитое, вновь призванное стадо. Нас, то бишь. После вечерней поверки они главные в роте. Командиры взводов – офицеры, домой уходят отдыхать от службы ратной, жен и нежен своих пердолить. Дежурный по части далеко сидит- в штабе и редко заходит в казарму. Да и днем сержанты главные, все время с нами, все знают. Кто есть кто и что по чем, в отличии от офицеров.

Прошло 4 месяца учебки, пообвыклись уже, опыта солдатского набрались, терпения, злоба накопилась от унижений, голода, усталости и недосыпа. Взвод, хоть и одного призыва, но уже разделение прошло на лидеров неформальных, на «серую массу» и на «мальчиков для битья», над которыми сами же и издеваемся, заставляем работу за себя делать, унижаем и бьем при любом удобном случае. Вспомнить стыдно, что и я в этих издевательствах участвовал, до определенного времени.

Таким вот «мальчиком для битья» в нашем взводе оказался Козлов Саша, звали его естественно только «Козел», имени его я и не знал, поначалу. Был он студентом физматфака какого то университета, не из нашего города. Физподготовка у него слабая, сам хилый какой то, очки интеллигентские на лице, «ботаник» сука. Толстенький, рыхлый такой, невысокий. Попка, бедра, талия, как у бабы. Вид женственный, совсем не война-защитника. Голос тихий-тихий, мягкий, добрый. Бежит он всегда последний, отстает от взвода, потеет сильно, лицо красное-красное от нагрузок физических, от издевательств, переживаний каких то внутренних. Слабак, тюфяк, чмо вонючее, «Козел» одним словом. Нахуя в армию пошел, косить надо было по здоровью. Нигде ему ничего не доставалось после нас, везде последний, всегда в жопе, в столовой объедки одни, в строю пинки и подзатыльники. Ни подворотничок подшить, ни форму постирать-погладить не может. Чухан. Все зуботычины и оскорбления от нас, бойцов озлобленных, ему. Да еще от командиров наших достается ему же, больше других. На вечерней проверке не «Козлов», а -«Козел» кричат. Да еще шуточки – прибауточки разные. Типа – «Козел», он- «я» , они ему «головка от хуя» и так далее. Все, и мы тоже, ржем довольные в строю. Уроды короче и я такой же падонок, хотя вроде студенты все, будущее страны ептать. Тяжелее всех ему было в учебке.

В наряды ходили не очень часто, народу много в роте, поэтому и очередь дневалить наступала редко.

Заступил я как то в наряд по роте дневальным, стою «на тумбочке». Вечерняя проверка прошла, рота спит. Отцы –командиры они же сержанты-мучители наши в каптерке (склад вещевой в роте) сидят, картошечку жарят, сальцо лопают, ржут, выпивают. Я стою, слюной голодной давлюсь. Злой, спать и жрать охота, как обычно. Дверь каптерки открывается и подвыпивший голос нашего замкомвзвода мне команду дает: «Козла разбуди, пусть к нам идет быстро». Нахуй им Козел, думаю. Пошел к его кровати, толкнул грубо рукой спящего Козлова, сказал в каптерку идти. А он когда я его рукой толкнул вздрогнул, сжался весь, как собачонка забитая. «Не ссы, бить не буду». Пошел он в каптерку прямо босиком в кальсонах белых солдатских и в рубахе нижней такой же. А взгляд у него какой то забитый, потухший, беспросветность в нем и тоска. Проводил его взглядом до дверей каптерки. Со спины и правда на деревенскую бабу похож - бедра, ляшки, талия, жопа толстая, бока жирненькие. Только волосы коротко подстрижены, как у бабы тифозной или больной раком. Что же он там делать то будет в каптерке, интересно. Пойду подсматривать, окна невысоко от земли. Если, что то подставить к окну, то можно смотреть что происходит в каптерке с улицы. Сказал дежурному по роте что буду крыльцо мыть и мести, а сам на улицу и к окошку каптерки. Ящик какой то подставил, смотрю. В комнате трое - наш замкомвзвода, старшина роты и каптер за столом сидят в нижнем белье солдатском, таком же как у Козлова и у всех других. На столе бутылка водки, сковорода с картошкой, хлеб, сало, лук зеленый, еще что то. Козлов внутри каптерки у двери стоит, говорит, что то (не слышно через окно), наверное докладывает командирам, что прибыл. Они что то говорят ему, ржут. Выпивают водки, Козлову не наливают, закусывают сами, потом еще. Козлов у двери так и стоит, ждет чего то. Я уже хотел уходить, тут вижу наш замкомвзвода встает со стула, подходит к Козлову, что то говорит, тот поворачивается к нему задом, спускает до колен свои кальсоны, нагибается, упирается руками и головой в дверь и стоит в такой позе. Я через окно вижу задницу Козлова - белая, толстая, волос нет совсем, формы как у женщины молодой. Замкомвзвода тоже спускает свои штаны, пристраивается сзади и начинает сначала медленно, а затем быстрее и быстрее двигаться. Трахает в попу младшего по званию. Я вижу теперь только движущийся зад нашего командира, вижу как он похлопывает Козлова по спине, по ляшкам, по ягодицам, говорит что то. Старшина и каптер смотрят, говорят что то, смеются. Реакцию Козлова я не вижу. Фу блядь, сейчас вырвет меня, пидары. Видимо постоянно и давненько ебут его отцы- младшие командиры. Не сопротивляется ведь, не орет. А безропотно так отдается солдат старшим по званию военнослужащим. Отхожу от окна, возвращаюсь в роту. Противно. Ах Козлов, ах пидор. Сейчас выйдешь я тебе ебальник разобью. Как же мне мерзко и хуево, гандоны вы все. Минут через пятнадцать-двадцать выходит Козлов, пошел в туалет, он в другом конце казармы. Я за ним. В туалете прижимаю его к стене «Ах ты пидор. Всем дал чмо поганое?», он отталкивает меня. Я бью его кулаком в грудь и уже падающему добавляю пинком в пах. Он падает ударяется об бетонный пол спиной и головой. И начинает реветь навзрыд, истерично. Кричит «сволочи вы все, не могу так больше, лучше сдохнуть», продолжает рыдать, кататься на полу в истерике. Головой, руками об пол бьется. Тут я понимаю, как же я не прав и какая же я сволочь. Козлов похоже не виноват, заставили его, видать, каким то образом делать это..., и никакой потребности в этом у Козла нет и удовольствия от этого он никакого не получает, похоже. Сломали суки пацана, жизнь ему испортили и все к этому руки приложили, я в том числе.

Начинаю успокаивать его, просить чтобы не орал, а то вся рота и командиры-насильники сбегутся. Он перестает кричать, но успокоиться не может его всего трясет, слезы бегут из глаз, икота какая то нервная, красный весь, сопли, слюни. Дал ему воды, посидел с ним в туалете. Дежурный по роте - моего призыва, не заходит в туалет. Наверное не поймет, что тут происходит, ссыт чегото или не слышит просто. Успокоился Козлов немного, проводил его к кровати. Он залез на свою верхнюю койку, всхлипывает лежит. «Не говори никому», «Ладно», отвечаю ему. «Козлов, тебя как звать то?», «Саша», а я «Павел». «Спи».

А меня после всего этого тоже колотит. Злоба мозг выносит и жалость к Козлову гложет и вина перед ним одновременно, что как и все измывался над пацаном. Стою на тумбочке и готов убить своих командиров, которые по прежнему в каптерке сидят пьянствуют. Стою и думаю, вскрыть оружейку и замочить всю эту сволоту в каптерке. Нет не пройдет. Ключ у дежурного по роте, он не отдаст. Придется его невиновного мочить, чтоб не орал. У меня штык нож на ремне висит. Если замочу дежурного, заберу ключи, то при вскрытии оружейки автоматически завоет сирена и вся рота подорвется по тревоге, а сигнал пойдет дежурному по части. А мне еще надо вскрыть пирамиду с оружием, там автоматы с пустыми магазинами. Потом вскрыть ящики с патронами, они отдельно стоят. Патроны в цинках и коробках, опять время уйдет. А еще надо магазины забить патронами и только тогда мочить сволочей и все это под вой сирены и на виду бойцов, соскакивающих с кроватей. Оружейка же прямо в роте находится, возле кроватей наших, за решеткой железной и все что в ней происходит видно. Не успею свершить самосуд, да еще каптерка с дверью железной, если закроются изнутри , то я их оттуда не достану. Надо будет с окна их долбить. Обдумал всю бесперспективность этого занятия, злость улеглась немного, сам успокоился. Тут из каптерки наши командиры появляются довольные, сытые, удовлетворенные. Я удержаться не смог и бросаю им в след: «пидоры», они слышат это, оборачиваются ко мне, «что ты сказал боец», я опять: «пидоры», «я вас сдам и Козлов подтвердит. На дизеле (дисциплинарный батальон) сгниете и жопой своей за все ответите.». Они стоят ошарашенные, такой наглостью. Не знают, что сказать. Зассала сволота. Мой замкомвзвода шипит мне: «Да ты сам пидор. Стукач». Я молчу. Они: «Разберемся с тобой» и уходят спать. Блять, я победил, похоже. Что же дальше то будет?...

А дальше ничего интересного. С Сашей Козловым, после этого случая, мы стали ближе гораздо, конечно не в плане однополых сексуальных отношений, я противник этого. А так чисто по товарищески поговорить, поддержать друг друга морально, я типа защитником его стал. Он, видимо, слышал мой разговор и проникся ко мне доверием и симпатией.
Больше Сашку в каптерку по ночам не вызывали, по крайней мере я не замечал. А что мне было за такое отношение к старшим военнослужащим? Да собственно ничего. Количество нарядов у меня резко увеличилось и наряды все гадкие такие – то на свинарник, гавно свинячье убирать, то туалеты мыть, то в столовой посуду. Да еще по физо и по строевой подготовке, эти предметы вели наши замкомвзводов, у меня неуды вышли. Из за этого я по окончанию учебки 3класс по специальности воинской не получил и значок воин спортсмен тоже не получил. Тогда обидно было, а сейчас смешно. Да еще документы мои сунули «покупателям» не самым лучшим. Но нет худа без добра, за границей послужил, другой мир повидал.

Отобрали нас 20 человек в команду, привезли опять в Краснодар на воинский аэродром. Там борт стоит транспортный и рядом дядька в голубой форме. Кто это? – таможня, а что смотреть то у нас солдат из учебки – худых, голодных. И правда смотреть нечего, но положено таможне присутствовать - борт за границу идет. А покупатели молчат куда летим, лица суровые такие. И вот команда: «бегом марш!», побежали на борт худые и звонкие, молодые и красивые... «До свидания мальчики. Мальчики... Постарайтесь вернуться назад...». А куда летим то? «За речку...».

А с Сашкой попрощались в учебке, его еще не «купили». Я напоследок пошутил: «Жопу береги». Неудачно пошутил, обиделся он.