"Про него не напишут книг, и не снимут крутых кино..."

Сижу на совещании. Пузатый боров с бульдожьей мордой. Короткие седые волосы, красная потная шея, больше центнера живого веса из мяса, сала и говна. Щеки свисают на погоны с большими звездами. Черный китель нового образца, шевроны, бляха, медальки в колодках. Тяжело с будуна. Мутный взгляд, водянисто красных в прожилках лопнувших сосудов глаз, во рту как будто насрали. Полное отсутствие мыслей, только желание поправиться.
Ваше благородие, хули. Белая кость, элита, нахуй, правоохранения. Передовик, наставник, пример для подчиненных и молодых сотрудников, а для большинства простых граждан – упырь, гнида, оборотень в погонах, взяточник.

Душно, засыпаю под монотонное дребезжание голосов, вещающих о победах над уличной преступностью, над расхитителями и коррупционерами.
Знаю наперед, что будет сказано, что обещано, а что сделано. Обещано много, сделано – нихуя. За годы службы все уже пройдено не раз, все известно. Как змея вывернусь из любой передряги, в жопу начальству залезу-вылезу , и в говне не измажусь. Опыт, блять. Привычка лизать жопу начальству, гнобить подчиненных ни во что не ставить народ уже стала чертой характера. Система, нахуй, вылепила современного держиморду. Старею видать, раз пишу эту хуйню....

Дремота плетет свои липкие кружева, а память, вот же сука, достает из тайных уголков атрофированного мозга какие то воспоминания из другой моей жизни. Из той, когда все только начиналось и могло пойти другой дорогой.....

Уже который раз вспоминается мой поселковый кореш, одногодка и подельник по детским шалостям- Алешка. Жили в одном бараке рабочей слободки. Вместе в детстве картошку с огородов воровали и пекли на костре. У малолеток деньги отнимали во дворе. В чику, да в пристенок играли на улице. Территорию свою отстаивали от соседней гопоты. Девок в подворотне, сначала за косички драли, а потом, постарше, в другие места. С ножичком да пачкой дешевых, спизженных у бати сигарет, слонялись по вечерним улицам, ища приключений. Пьяных мужиков да припозднившихся ботанов грабили.

Потом разошлись наши пути дороги, мы переехали из этого барака в хрущевскую новостройку. Связь с Лехой утратил почти на десять лет. А потом судьба вновь нас свела и повязала крепко и надолго.

Пришел в лихолетье устраиваться во вновь созданный в нашем городе ОМОН, а Леха там уже почти год трудится. Я тогда не сдал физо и не прошел профотбор, взяли в батальон ППС, из которого, через некоторое время ушел в опера. И закрутилось. Леха тоже, через время оказался в операх, причем я был его начальником.

Один у нас путь был с Лехой, да вот дороги, блять, разные. Вроде оба в ментах, но цели у каждого свои были, несовпадающие. У меня было желание бабла по легкому срубить. Работать поменьше да жрать послаще. А ксива и ствол нужны были не для того, чтобы покой обывателя охранять, а чтоб свое благосостояние повышать, да властью пользоваться, которая, как известно, пьянит.

А Леха не такой, он, блядь, Родину и народ свой, сермяжно-лапотный, любит, и сам живет по совести, не наглеет. Не как большинство из нашей стаи. Я на Кавказ за длинным рублем, бабло собирать с покоренных аборигенов, грабить и мародерствовать. Насиловать на своем боевом пути беззащитное женское, а порой и детское население, а он в горы, где пуля-дура, где бородатые отморозки-смертники, которые обучены воевать, и не привыкли сдаваться. Он за народ поруганный, за товарищей наших мстить нелюдям.

И ведь, сука, у меня, блядь, грудь в крестах, за поддержание конституционного порядка, а у него одни ранения, да контузии, а висюльки эти все мимо проходят. То с начальством поругался, то наградной лист потеряли, то залет, то его подвиги другому приписаны. Впрочем, у нас так всегда.

И вот идет же по жизни и по службе так, что мне везет, а Лехе не очень. Я всегда при бабках награбленных, свои точки, свои темы, опять же на хорошем счету у начальства, которое с меня кормится. В почете и уважении. Молодой, перспективный начальник отделения по тяжким, тогда. Хотя на самом деле быдловат, труслив, глуп да корыстен, Лехе в подметки не гожусь.
Он нищий, как крыса церковная, все время в косяках и залетах. Без стабильного нетрудового дохода, без семьи и без постоянной бабы. Взяток не берет, честно живет на смешную зарплату. Не любит его начальство, зато народ за настоящего мужика считает. Уважают и чтут.


Устроилась к нам в райотдел на должность следователя молоденькая сотрудница, на вид совсем девчонка. Звали Яна. Худенькая, миниатюрная телочка с ресницами-веерами и озорными, смеющимися глазками зеленого цвета. Ходила в короткой юбчонке, эротично облегающей ее тугой зад, в блузке со стразами, через которую просвечивал ажурный лифчик, прикрывающий детские сиськи-нулевки. Хоть ростом была метр с кепкой в прыжке и стеснялась своих титек-абрикосок, но какая же она была молодая, аппетитная и сладкая, какой от нее исходил аромат. Мой мирно спящий одноглазый хоботок при ее приближении преображался, вставал, вытягивался по стойке «смирно» , как солдат перед генералом.


Конечно же, я сразу захотел соблазнить кроху. Вдуть, или на крайний случай, дать ей в голову. Стал, якобы по делу, захаживать к ней в кабинет, рассказывать о своей тяжелой оперской доле, об опасностях своей нелегкой службы, врать о мнимых подвигах.

Обхаживал барышню недолго, уж очень доверчивая, впечатлительная и соучастливая она оказалась. Прониклась симпатией ко мне, переживала, с трепетом слушала ту лабуду, что я развешивал ей на уши. Яна таяла на глазах, тянулась ко мне, думаю, что мечтала о серьезных отношениях. В общем, развел девчонку, втерся в доверие, подготовил почву для полноценного полового контакта.

Стали ставить ее на дежурства, ну и я старался в этот же день заступить, рассчитывая выебать коллегу. Дежурство - самое подходящее время для сближения. В опергруппе всегда три человека - следователь, опер и эксперт. Следователь считается старшим, хотя если следователь никакой - молод, неопытен, глуп или пьян, то фактически рулит опер.

В одно из дежурств, когда она конкретно зашилась и по молодости своей, не зная, что делать, запаниковала и испугалась, помог ей по делам. Разрулил ситуацию. Успокоил, подбодрил. Все необходимое сделали вдвоем. Дела подготовили, отказные написали, карточки заполнили. Справились. Мне это было привычно и знакомо, а вот ей непросто все давалось.

Ночью появилось свободное время, спать не хотелось. Принес водки и сала. Предложил выпить, расслабиться. Согласилась, пригубила немного, зарумянилась, захмелела. Отошла от стресса. Поговорили за жизнь, стал ее лапать, предложил всосать. Поломалась немного и согласилась, ведь помог ей немало, знаки внимания оказывал раньше, врал, что люблю. Опять же целый капитан - начальник отделения ебать будет.
Сдалась, взяла мою сосиску в свой очаровательный ротик. Чмокает. Минет глубок и прекрасен. Делала умело и со вкусом, не торопилась, мастерски уводя в нирвану и возвращая назад. Остановил ее за минуту до кончины, чтобы продлить удовольствие. Успокоился.

Залез под блузку, помял ее сосочки. Затвердели и встали малышки. Продолжил проникновение в предназначенное для этого отверстие. Задрал короткую юбку, обнаружив широкую ажурную резинку чулка. Поковырял пальцем в пизде туда – сюда, прошелся по нежным губкам. Мокренько. Загнул рачком. Отодвинул краюшек ее трусов в сторону. Промокшие трусики источали возбуждающий аромат страсти. Она, прогнувшись, оперлась на стол и отклячила свою попку. С ходу ворвался в ее узкую пизденку сзади. Она только ахнула, ощутив в себе не маленькую елду.

Ощущения потрясающие, сердце колотится в предвкушении удовольствия и от радости очередной победы. Заметил, что у нее мягкая, нежная попка и сильные спортивные бедра, которыми она хорошо и в такт мне подмахивала. Несколько насаживающих движений и мощная струя выстреливает из моего члена. Слишком быстро кончил, забрызгав ей чулки. Она не успела. Бывает, когда сильно возбужден. Да в такой обстановке, особо не покайфуешь, работа ведь. В любой момент позвонит дежурный и на выезд.

Получив удовольствие, больше не думаю о своей напарнице, о ее неудовлетворенном желании. Эгоист, хули.


Наебаный и довольный иду спать на столе в своем кабинете, сделав отметку в мозгу, что неплохо коротать время на ночных дежурствах потрахивая эту симпатяшку.

На следующий день хотел похвастаться перед Лехой своей победой над смазливой и доверчивой дурехой. Не успел. Он сам стал говорить про нее. Что она ему симпатична, что он не только не прочь ее оттрахать, но, более того, готов завязать с ней серьезные отношения.

Спросил мое мнение о ней.
-Не плохая девчонка, я бы ей вдул, - ответил ему, сдерживая улыбку.
Не стал расстраивать напарника, своим рассказом о случившемся трахе с приглянувшейся ему девицей. Сам я и не собирался связывать с ней свою жизнь, будучи уже женатым. Надеялся на служебный романчик с периодическим потрахиванием. Не более того. Думаю, Яна рассчитывала на другое. Ошиблась.

Я стал избегать общения с Яной. Леха, напротив, начал встречаться с этой кнопкой. Девушка осуждающе смотрела на меня и отводила глаза. Наш перепихон с ней мы никогда не обсуждали. Думаю, что она меня презирала, жалела, что связалась со мной, и одновременно боялась, чтоб я не рассказал Лехе о том трахослучае.

Я же смотрел на те добрые романтичные отношения, которые у них возникли, на их зарождающиеся настоящие чувства и каялся, что соблазнил эту милую девушку, чувствовал свою вину перед обоими. К сожалению, их роман продлился недолго.....


Появился у нас на земле разбойник-одиночка. На тот период официально числилось за ним три загубленных души. Через некоторое время установили личность гопника, места вероятного появления. Оказался бывшим спортсменом, не судимым, но самое интересное - был активным пидаром.

Тусовался в соответствующих заведениях голубых тонов, подыскивая напарников для жопоебли и отсосов. Парень молодой, симпатичный, не хилый физически. Но, сука, башня у него была снесена напрочь, вероятно весь мозг у него через хуй высосали или говно из жоп ему в голову через уретру и далее, попало, и все там сгнило. Чуть что, у него начиналась истерика, палил без разбору во все стороны или ножем махал. И еще страха у него не было и инстинкта самосохранения. Наверное, заодно с мозгом эти чувства у него отсосали.


Устроили засаду в местах его возможного появления. Мы с Лехой как два воркующих голубка, засели в местном гейкафе. Изображали влюбленных мальчиков. Незаметно наблюдали движения посетителей.
За соседним столиком два тинейджера целуются глубоко и сочно, как будто трахают друг друга языком. Проходящий мимо патлатый мэн неопределенного возраста сально смотрит на меня и делает движение бедрами. Приглашающий и понятный жест. Вживаюсь в роль, гламурно облизываю свои губы по кругу и подмигиваю. Одновременно показываю взлядом на своего спутника, типа, извини дружище, в следующий раз, сегодня я занят. Странно, мне совершенно не противно в этом окружении, даже интересно. Может я латентный гей? Потом разберусь, сейчас другая задача.


Прождали душегуба весь день. Без толку. Не пришел. Решили сниматься с объекта. Дали бармену фотографию этого Робин Гуда, сказали отзвониться, если появится.

Идем восвояси мимо остановки. Подъезжает автобус и из него выходит наша цель. Моя очередная звездочка на погон и повышение, и Лехин выбор, Лехина судьба.

Парень сразу нас заметил и напрягся. Автобус еще не отъехал, и народ толпился перед дверью, штурмуя этот лоховоз в час пик. Больше десяти человек на остановке. Хотя мы были в гражданке, но ментов, знающему человеку, можно сразу определить. По вальяжной походке, по цепкому, оценивающему взгляду, по запаху даже. Вот он и вычислил, вероятно. Повернул в противоположную сторону и быстро пошел прочь. Мы за ним.
- Стой, - кричу ему, доставая ствол.
- Стоять, - орет Леха, передергивая затвор своей пушки.

Дальше, как в замедленном кино. Душегуб поворачивается и бросает гранату, она падает возле остановки метрах в двух от нас, напротив не замечающих опасности людей. Несколько секунд на раздумья.

Три секунды - оттяжка взрыва, время замедления запала. Раз и, два и, три и. Все.

На раз и два, я, спасая свою шкуру, расталкивая людей бросаюсь в сторону, пытаясь укрыться за бортами автобуса и телами не сознающих опасности пассажиров.

Леха на раз и два двигается к гранате, а на три накрывает ее своим телом, следом катится грохот приглушенного взрыва. Разлетаются куски вырванного асфальта и человеческой плоти. Потом тишина. Запах гари и страха. Вкус крови на моей прокушенной впопыхах губе.

Наверное, он, что-то кричал, рот приоткрыт. Бледное до синевы лицо, страшная обгорелая рана на животе и груди, торчащие кости, рваные внутренности и пульсирующая черная кровь, стекающая на заплеванный тротуар. Открытые, полные боли глаза. Он улыбается. Успел. Спас. Он уже не видит, как трясущиеся пальцы моей руки медленно скользят по его лицу, закрывая глаза.

Никто из окружающих особо не пострадал. Отморозок погиб при задержании. Леха награжден посмертно. Яна через два года вышла замуж, за нашего сотрудника.

«Мы сделали свой главный ход на этом повороте
Он по газам, а я по тормозам....»